Путешествия Тхэнна: Доказательство иной жизни
Тхэнн проснулся следующим утром довольно рано, зато вполне отдохнувшим. Редко удавалось поспать в хорошей постели. У него мелькали самые разные мысли и идеи насчёт вчерашнего обещания. Как-то нужно было его исполнить, а варианты были самые разные.
Первую же пришедшую идею провести Никиаса с собой в другой мир, а потом ещё и вернуть его обратно, он быстро отмёл. Слишком высоки траты времени, энергии, и сил. Да ему полгода потом восстанавливаться. И опыт такой в прошлом был всего один раз. Когда он возвращался в Арду, родной мир, за своей будущей женой. Может это вообще случайно повезло, что в Нереал переместились вместе, оба в целости и сохранности. Ладно, прочь эти мысли.
Прочие варианты требовали немножко больше знаний об этом мире. Так что стоило сперва немного поспрашивать Никиаса за завтраком, заодно подкинуть ему идей насчёт другой его заботы.
Он встал, оделся, и пошёл прогуляться по дому. Долго гулять не пришлось, юноша встретился довольно скоро, ему видимо тоже не спалось. Вместе решили пораньше устроить завтрак и обсудить планы. Прежде всего Тхэнн решил немного смягчить вчерашние слова:
— Никиас, прошу прощения, если сказал то, что вам принять тяжело или вовсе невозможно. Я говорил не про отказ от своих богов. А то некоторые моменты могут зависеть прежде всего от вас самих.
— Ничего… Я уже успел подумать. Вопросов у меня и так уже много, даже без ваших слов.
— Хорошо. Как я уже говорил, я издалека, здесь оказался несколько случайно. Можно ли узнать, где мы сейчас находимся? Давно ли построен город, и в целом немного об истории.
Никиас заметно удивился вопросам, но спокойно начал рассказывать:
— Мы в Олимпии, так называется и город, и вся территория вокруг него. Вокруг есть несколько других городов поменьше, основанных переселенцами из Олимпии. По легендам, сама Олимпия была построена нашими богами, когда они ушли со своих родных мест много веков тому назад, и пришли сюда. С собой они взяли и нас, людей.
— Уходить? Так они не местные?
— Выходит, что так. Я не знаю ни того, откуда они, ни причин ухода, об этом в легендах ничего нет. А спрашивать об этом богов, зачем? Мы здесь хорошо живём, и за всё им благодарны.
— Даже вы?
— Ну… — он немного замялся. — Да, у меня есть вопросы, но я благодарен богам. Разве может быть иначе?
Тхэнн задумался. Интересный поворот. Боги не местные. И значит они не создатели этого мира. Это даёт некоторые надежды. Теперь надо устроить ещё кое-что.
— Вчера мы ещё говорили про ваши стихи и как их приняли. Скажите, Никиас, а что вас расстроило больше? Что стихи сочли не вашими, или что не получилось сходу получить амброзию?
— Орфей был действительно великим поэтом и певцом, но я всё сочинил сам, понимаете? Не сочли бы достойными, тогда я бы ещё постарался. А так, обидно уж очень.
— Понимаю. Но если взглянуть непредвзято, ваше творение похоже на творения Орфея? Попробуйте.
Никиас сморщил лоб, пытаясь вспомнить когда-то прочитанное. Через несколько минут он неуверенно ответил:
— Да, пожалуй, сходство есть.
— Хотите, постараемся доказать им что авторство всё-таки принадлежит вам?
— Да! Конечно!
— Тогда надо чтобы вы сочинили что-то, чего точно не могло быть у Орфея. Но на том же уровне. Давайте я вам расскажу одну историю, а вы переложите её в стихи?
— Хорошо. Интересно, что за история?
Тхэнн постарался подробно пересказать своё последнее приключение с Виракоча, стараясь никак не намекнуть на собственное в том участие. Плюс немного ещё добавил от себя для красоты.
— Годится?
— Весьма! Спасибо, я тогда приступлю, чтоб побыстрее закончить.
— Минутку, у меня еще один вопрос и одна просьба, после чего я оставлю вас наедине с вдохновением. Скажите, вы хотели достать амброзию ради бессмертия, а ещё какие-то её эффекты знаете?
— По некоторым легендам с её помощью удавалось воскресить из мёртвых. И боги её постоянно пьют тоже.
— Ага, и уверяю, мы её достанем. А теперь, дайте немного денег, я пройдусь по городу, поищу кое-что. И потом я смогу вам показать, что обещал.
— И почему только я вам так верю? Потому что хочу, наверное. Хорошо, пойдёмте, я вам дам.
***
Тхэнн вышел на улицы города, оставив юношу сочинять новые стихи. Если услышанное им действительно Никиас сочинил сам, нет никаких сомнений, что и другая история получится прекрасной.
Ему ещё было далеко до полного восстановления своих сил, но все же он решился на небольшую проверку. Просто попробовать ощутить потоки энергий вокруг. Он мысленно произнес заклинание, и всё вокруг заиграло совсем другими красками. Вот вертятся в своём вечном круговороте природных стихии. Вот расходятся волны астральных стихий от проходящий мимо людей. И в них же бурлят ментальная и жизненная энергии. Всё настолько похоже на привычное, что Тхэнн даже немного удивился.
К сожалению, нужной для дела магией он не владел совсем. Ни Светом, ни Тьмой, ни жизненной. Но хорошо и то, что он мог чувствовать. Сумеет различить, что есть что. А его Огонь всё-таки тоже пригодится.
Тем временем, он добрался до рынка. Судя по рассказу Никиаса, Олимпия — основной город, своего рода столичный, хорошо, тем больше шансов было на успешные поиски. Начал рассматривать что здесь есть, в первую очередь выглядывая кого-то вроде травника или аптекаря. Не сразу, но он заметил небольшую лавку с множеством разноцветных бутылочек. Лавкой заведовал неопределённого возраста старик.
Он подошёл поближе. Что есть что в каких бутылочках, было не особо понятно, потому он осторожно обратился к хозяину:
— У вас тут лекарства?
— Конечно! От чего вам нужно?
— У меня несколько особенная просьба. Мне нужны одновременно и яд, и противоядие. И посильнее. Есть что-то подобное?
Старик взглянул на посетителя с некоторым недоверием, но ответил:
— Не мне судить, зачем вам это, но стоить будет дороже.
— За это не беспокойтесь, так есть?
— У меня есть всё, — с некоторой гордостью проговорил он. — Подождите немного.
Он скрылся в глубине лавки, покопался там, и вернулся с несколькими маленькими склянками. И начал рассказывать, показывая на них:
— Вот, смотрите, это для медленного и незаметного действия, это для более быстрого, а это почти моментально сработает. И вот к каждому соответствующее противоядие. Что вам больше подходит?
Тхэнн внимательно посмотрел на всё предложенное ему. Каждая бутылочка сияла своим уникальным сплетением энергий. Чем больше был заявленный эффект, тем более концентрировано выглядело сплетение. Он кивнул продавцу:
— Моментального действия, пожалуйста. Подскажете, за какое время нужно успеть дать противоядие?
— Полчаса, не позднее.
— И еще вопрос, какие легенды о воскрешении знаете? Я сам издалека пришёл, интересно, что в Олимпии об этом думают.
— Легенд есть множество, но основная, пожалуй, про Асклепия. Ведь он покровитель моего ремесла, — ответил старик. — Как говорит легенда, ещё будучи человеком, он готовил такие лекарства, которыми мог вылечить что угодно, а то и даже воскрешать. За такие заслуги боги приняли его в своё число. Мне, конечно, до такого далеко.
— Понял. Спасибо вам большое. Сколько с меня?
Он рассчитался, спрятал покупки под одежду, и направился домой к Никиасу. Одно дело сделано, оставалось ещё два.
***
Никиас встретил ещё снаружи дома, весь его вид выдавал нетерпение.
— Получилось! — радостно воскликнул он. — Спасибо за историю. Из неё действительно получилось сочинить стихи. Послушаешь?
— Да-да, я рад за тебя. Я только загляну на минутку в свою комнату, ладно?
Тхэнн еле отцепился от восторженного юноши, добрался до комнаты, достал и спрятал там бутылочки. После чего вернулся в главную залу.
— Я готов слушать.
Никиас подготовился, принял подходящую позу, и продекламировал чуть ли не целую поэму. Тхэнн словно заново очутился там, у Виракочи. И испытал всё то же самое. Нет, даже сильнее.
— Прекрасно, я очень впечатлён вашим талантом, Никиас. Он и правда у вас есть. Гляжу, вы уже готовы снова идти к жрецам?
— Да! Только записать надо.
— Там в устном виде не принимают?
— А не знаю… Я на всякий случай.
— Хорошо, тогда так и поступим. Я бы ещё один вариант предусмотрел, чтобы уж наверняка.
— Какой же?
— Если принимающего жреца не проймёт и это, предложите ему назвать любую тему, и попробуйте сходу что-то прочитать. В том же стиле, но на названную тему. Это уж точно докажет авторство. Сумеете?
— Не знаю, но попробую…
— В любом случае, ничего же не потеряете от попытки.
***
Пока Никиас писал свою поэму на свитке, Тхэнн успел немного отдохнуть, силы ему пригодятся.
После обеда они вместе пошли к храму. Внутрь Тхэнн заходить не стал, сославшись на то, что не он же сегодня герой, зато пожелал молодому человеку удачи, и остался ждать снаружи. Его немного смутило наблюдение: а где другие-то желающие за амброзией? Странно, по идее бы за такой наградой должна стоять целая очередь разнообразных героев. И настоящих и не очень. Но никого нет. Конечно, люди ходят туда-сюда, но мимо храма.
Ждать, впрочем, долго не пришлось. Вскоре Никиас уже вышел из храма, аккуратно неся в руках запечатанный керамический сосуд. На лице без всяких слов читалось торжество.
— Что, впечатлились они? — с улыбкой спросил Тхэнн.
— Ещё бы! Столько похвалы я ещё никогда в жизни не слышал. И второй вариант не потребовался.
— Поздравляю. Полагаю, одну часть своего обещания я выполнил?
— Да, спасибо!
— Значит, пора выполнить и вторую часть. Вы уже решили, что будете делать с амброзией?
— Нет… Хотя ещё вчера был полностью уверен.
— Пошли домой, там я расскажу остальное. Осторожно только, не урони.
По дороге Тхэнн присмотрелся к сосуду. Да, явно не простое содержимое в нём. Свет и жизнь, прекрасное сочетание. Вопрос только, чья жизнь? Жизненная энергия так просто из ниоткуда не берётся. Она всегда чья-то. Но, как бы то ни было, второе дело сделано. Осталось последнее, уговорить.
***
Вернувшись домой, Тхэнн сразу же приступил к разговору:
— Никиас, я заранее извиняюсь за своё предложение, которое сейчас расскажу. Оно вам не понравится. Можете позвать слугу, с любым оружием, чтобы он убил меня на месте за любое неверное действие. Либо можете довериться мне.
— Друг, а для меня вы уже друг, для начала я выслушаю всё что угодно, — ответил юноша. — Вы уже очень мне помогли.
— Хорошо. Тогда слушайте. Вы боялись смерти, я понимаю. Потому что знали лишь один исход после неё. Я обещал показать другие возможности. Но сделать это можно, только действительно умерев. Иначе чего бы я ни сказал, оно останется лишь словами.
— Вы предлагаете мне добровольно сделать то, чего я хочу избежать?
— В некотором смысле. Однако, ненадолго. У нас есть амброзия. Я сегодня нашёл лекарство Асклепия. И ещё я сам знаю один воскрешающий ритуал. Итого три способа воскресить, даже если не сработает один, сработают другие. Зато вы сами увидите, что там, за гранью жизни. Потом вернётесь. И сами решите, стоит того бояться или нет. Всё, я умолкаю, решайте.
Никиас стоял с ошарашенным видом и пытался осознать всё услышанное.
— Но… А если ничего не сработает?
— Я лишь предлагаю, не настаиваю.
— Х-хорошо… давайте. И я вам доверюсь.
— Тогда найдите, где прилечь, я скоро вернусь со всем необходимым.
Тхэнн даже не ожидал, что окажется довольно легко уговорить. Теперь лишь бы сработало. Он сходил за спрятанными бутылочками, взял сосуд с амброзией, и со всем этим пришел к уже улёгшемуся на своей постели Никиасу.
— Выпейте вот это. И ни в коем случае не думайте о том, куда вы попадёте. Просто внимательно наблюдайте за всем. Да, вы будете это время мертвы. Но через полчаса я вас верну назад. Договорились?
— Договорились, — ответил юноша, принимая ту склянку, в которой был яд. — Ни о чём не думаю.
Он открыл склянку и выпил из неё всё. Уже через минуту дыхание стихло, сердце остановилось. Ещё немногим позже остекленели глаза.
Тхэнн сидел рядом и отсчитывал медленно минуты. А что, если он ошибся? Стоили ли такого риска его идеалы и стремление помочь? Что ж, сейчас было уже поздно сомневаться.
Полчаса прошли. Он вылил в открытый рот Никиаса всё противоядие. Прошло ещё десять минут. Открыл амброзию, и вылил около трети сосуда. Прошло ещё пятнадцать минут. Он встал, прошелся вокруг постели, оставляя своими руками узорчатый огненный след в воздухе. И ещё пятнадцать минут. Он вылил всё оставшуюся амброзию.
Пока ничего не менялось. Но Тхэнн продолжал ждать…
#Нереал #Путешествия_Тхэнна #Следуй_за_Штормом #Игры_богов
